Васильев С. А. 9 августа 2021 г.
Политэкономический очеркБедность в стране как следствие консенсуса между властью и бизнесом
О последствия введения карточек и о равнодушии элит
Данный политэкономический очерк продолжает разбираемую мною тему бедности в России, в частности, изложенную ранее в политэкономическом очерке «О бедности, нищете и власти», в политэкономической экспертной заметке «Рост цен на продовольствие: о произвольности, ответственности и государственном регулировании цен» и экономической заметке «О введении продуктовых карточек для бедных».
Содержание
- Преамбула: о проблеме
- О бедности в России
- О подозрительном постоянстве бедности в стране
- Консенсус между властью и бизнесом и воспроизводство бедности
- О нарушении консенсуса в 2020 году
- Отдельно: роль власти в воспроизводстве бедности
- Отдельно: роль крупного бизнеса в воспроизводстве бедности
- Итоговые рассуждения
Проблема бедности — устойчивое наличие в стране большой численности бедного населения (живущего на доходы ниже прожиточного минимума), несмотря на меры власти по снижению бедности. По своей социальной остроте бедность вполне равнозначна демографической проблеме.
Бедность в России вопрос не экономических возможностей государства — это вопрос отношения государственной власти и олигархического бизнеса к проблеме бедности и бедному населению. Прижившаяся за постсоветское время бедность стала хронической. Общество привыкло к бедности и бедному населению. Иначе как унижением населения олигархическим бизнесом и властью привыкание к бедности не назовешь. И в этом чувствуется некая обреченность страны на нищету и бедность. Большие сомнения и в реальной способности власти и бизнеса покончить с бедностью и нищетой в стране.
Россия не будет духовно и экономически великой и привлекательной (в плане своего справедливого устройства и благоприятной жизни) для своих и других народов пока не ликвидирует нищету и бедность и не решит проблему депопуляции (сокращения численности населения).
Представляя сказанное о бедности как исходный посыл — укоренившейся проблеме страны, считаю возможным дать политэкономическое объяснение воспроизводству бедности (нищеты) и возможностям ее ликвидации.
О бедности в России
Практика борьбы с бедностью показывает, что даже при значительном снижении уровня бедности за последние 20 лет, до окончательной ликвидации бедности очень и очень далеко. Применяемые способы и меры поддержки населения уже недостаточны для снижения уровня бедности, и тем более — для ее ликвидации. Обращает внимание и то, что властями не рассматривается вопрос ликвидации бедности. Ставится задача по постепенному снижению бедности до минимального (6,5%) уровня к 2030 году.
А кому ставится задача? Органам власти, конечно.
Но, в частности, сегодняшнему бедному пенсионеру все равно, он вряд ли ощутит некоторую (и всегда малую) денежную сумму от индексации пенсии, которая позволит ему преодолеть бедность. Это чиновникам не все равно, так как статистически этот пенсионер уже не будет бедным. Ведь, борьба с бедностью для чиновников есть работа — администрирование и бесконечное совершенствование мер поддержки. И не факт, что к 2030 году будет достигнут 6,5% порог бедности.
Так, если с 2000 г. по 2010 г. численность бедного населения в стране снижалась (с 42,3 млн человек до 17,7 млн человек), то уже с 2010 г. по 2020 г. численность бедных стабильно держится в пределах
Впрочем,
Дополнительно к этим данным необходимо увидеть и неполный учет бедных (малоимущих и обнищавших) в стране. По этому вопросу известно, что обратиться в органы за помощью и зафиксировать себя как бедного — дело добровольное. И многие бедные люди по тем или иным причинам, в том числе и из-за чувства стыда, не хотят причислять себя к бедным.
Также не секрет, что некоторая часть бедного населения имеет какой-нибудь (не учитываемый статистикой) дополнительный материальный или денежный доход помимо имеющегося допрожиточного (можно сказать) или прожиточного минимума. Обычно это и помощь со стороны детей, внуков, иных родственников, или доход в виде продуктов, выращиваемых в своих садах и огородах, или доход от иной подработки.
Помимо вопроса полноты учета бедных остро стоит вопрос отсутствия государственного учета бездомного населения (так называемых «бомжей»), численность которого, как пишут и говорят, составляет от 1 до 4 млн человек. Эта категория нашего российского населения вообще никак в статистике не учитывается и, более того, не обеспечивается государственно-муниципальной организованной продуктовой, социальной и медицинской помощью. Помощь продуктами и ночлегом, медицинскую и правовую помощь (и иную помощь) бездомным и малоимущим во многих городах страны оказывают благотворительные организации.
Надо поднимать вопрос и о неравномерном «размещении» бедного населения в стране, внутри регионов и муниципальных образований. Неравномерность «размещения» по тем или иным причинам и местным спецификам не только слабо учитывается, но и не изучается в достаточной мере. Вполне очевидно, для результативной борьбы с бедностью необходимы региональные и муниципальные инициативы и конкретные настройки соответствующих мер.
Так, наибольшая численность бедного населения (куда выше среднего уровня по стране) фиксируется в Туве, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Республике Алтай, Еврейской автономной области, Калмыкии, Карачаево-Черкесии, Забайкальском крае, Чеченской Республике, Марий Эл, Курганской области, Республике Бурятии и др.
Высокий уровень бедности в этих регионах — давняя история. Но почему-то за все это время никаких особых, именно для этих регионов, мер экономического, социального или иного порядка не видно и опыт борьбы (в позитивном контексте) не объявлялся.
О подозрительном постоянстве бедности в стране
В проблеме российской бедности я нахожу две ее формирующие (составляющие) силы, и не только создавшие и постоянно воспроизводящие бедность, но также и способные ее решить (ликвидировать). Эти силы — государственная власть и крупный бизнес (бизнес-структуры), который в своей большей и ключевой (по значимости для страны) части является олигархическим бизнесом. Понимание участия (места и роли) этих сил в сохранении бедности дает возможность найти правильный подход в выработке мер снижения и ликвидации бедности.
К этому (и в целом по излагаемой теме) надо уточнить, что речь не только о бедных, но и о нищих. Население, живущее на доходы ниже прожиточного минимума, законодательно (и официальной статистикой) считается бедным. Но на самом деле оно никак не бедное — оно нищее. Проблема нищеты и бедности слишком долго не решается, а если долго не решается, то значит — усугубляется.
Бедное население, в моей оценке, — население, чьи доходы составляют от 1
Такое постоянство соотношений (более
Вполне видно (и это эмоционально удивляет и огорчает), что такое постоянство соотношений величин сохраняется независимо от роста ВВП, роста бюджетных доходов и иных экономических улучшений в стране.
Стагнацию потребления пенсионеров, и на это я обращаю особое внимание, поддерживает и неверная практика (закрепленная законом) индексации пенсий и иных соц. выплат. Индексация осуществляется исходя из инфляции (роста) прожиточного минимума прошедшего года. А рост цен (инфляция) текущего года не учитывается и не индексируется: он будет покрыт индексацией пенсий только в следующем году. То есть, текущий рост цен на основные (базовые) продукты и услуги (в т. ч. и на коммунальные ресурсы и услуги) никак и ничем в текущем году не покрывается — не компенсируется. Поэтому (как существенная причина) уровень потребления пенсионеров всегда находится на одном уровне, и он не растет. Этот уровень потребления, в том числе ниже прожиточного минимума, в каждом текущем моменте, как уже понятно, сохраняется и охраняется законом.
Сознательно ли власть сохраняет уровень стагнирующего потребления или просто не может найти пути выхода из бедности, или власть решение важнейших социальных проблем предваряет (как оно и есть) условием роста экономики — в этом разборе пока не важно, здесь разговор не о том. По-моему, экономический рост и снижение (ликвидация) бедности в нашем российском случае вообще не связаны.
Важно и принципиально то, что в многолетнем постоянстве соотношений величин (пенсий и среднедушевых доходов к прожиточному минимуму) виден — как причина — определенный консенсус (а может и тихий сговор о «мире») между олигархическим бизнесом и властью по поводу, как для меня очевидно, инфляционно-равновесного развития экономики. И в этом консенсусе не предусмотрено не только наращивания улучшения потребления населения, но не предусмотрено и постепенного улучшения потребления и выхода из бедности.
Консенсус между властью и бизнесом и воспроизводство бедности
Итак, с одной стороны, власть проводит каждый бюджетный год планово-регулируемый рост цен на базовые энергоресурсы и услуги: природный газ, электроэнергия, нефтепродукты, перевозки, коммунальные ресурсы и т. д. Тем самым запускается планово-регулируемая инфляция. Затем власть в течение года старается контролировать соблюдение ее утвержденного уровня, и по результатам года, исходя уже из фактической инфляции, осуществляет (но со следующего года) индексацию пенсий и иных соц. выплат.
Планово-регулируемым ростом цен в экономике формируется инфляционное поле (основа) последующего роста цен на все товары и услуги в стране. И надо заметить, что механизм регулируемой инфляции — планово-регулируемого роста цен в стране — давно не новый, он уже используется властью лет 25.
С другой стороны, власть, объявив повышение цен на базовые энергоресурсы и услуги и уровень инфляции, запускает у бизнеса — производителей товаров и услуг, которые выступают и участниками производственных и кооперационных цепочек, «внутреннее движение» по пересмотру (повышению) цен и тарифов.
При этом власть, допуская пересмотр цен и тарифов, контролирует, чтобы на основные потребительские товары и услуги, учтенные в потребительской корзине, цены не росли выше запланированного уровня инфляции, и не было ценовых скачков на иные базовые потребительские товары и услуги (например, жилье, авиа и ж. д. перевозки, бензин и иное). Бизнес по многим позициям товаров и услуг старается соблюдать требование власти и не повышает цены выше планового значения инфляции.
Вместе с тем, индексация пенсий, а также повышение номинальных доходов населения тоже «толкает» бизнес к повышению цен, часто независимо от того, повлиял механизм регулируемой инфляции на рост цен или нет (например, рост цен на местные овощи). И получается, что намечаемый (ростом пенсий и соц. выплат) рост спроса «компенсируется» повышением цен. Тем самым, потребление и реальные доходы населения остаются (в лучшем случае) на прежнем уровне. При этом бизнес не скрывает того, что увязывает повышение цен с индексаций пенсий и заработных плат, являя, несомненно, свою жадность и наглость. Хотя эти человеческие нравственные характеристики в экономической среде и отношениях уже давно взросли («благодаря» экономической науке) до мотивированных стимулов.
Описанная связанность событий и действий и есть консенсус между бизнесом и властью. Дополнительно замечу, что заработная плата государственных и муниципальных служащих индексируется относительно уровня плановой инфляции текущего (не прошлого) года. И это, конечно, несправедливо по отношению к пенсионерам, инвалидам и иному небогатому населению, получающему соц. выплаты.
Консенсусом формируется и поддерживается замкнутый круг, из которого стагнирующее потребление и бедность выйти не могут уже много лет.
И поэтому когда говорят и даже утверждают (в том числе и представители власти), что проблема бедности решается не ограничением цен в стране, а ростом доходов граждан, то я вижу в этом простое и казуистически выстроенное утверждение. Возможно, этим пытаются ущемить сознание граждан и оказать тем самым стимулирующее воздействие. Но это утверждение — ложное, а разговоры лживые. В этом как раз убеждают приведенные стат. сведения и соответствующие обоснования.
В условиях консенсуса бедность не преодолеть, она неизбежна, как и неизбежен (пока) планово-регулируемый рост цен на энергоносители и последующий рост цен на продовольствие, и иные базовые товары и услуги.
В консенсусе видится самообман власти, полагающей, что этим консенсусом поддерживает социальную и экономическую стабильность в стране, но на самом деле сохраняет и воспроизводит бедность.
О нарушении консенсуса в 2020 году
Как бы благочинно и удовлетворительно для власти и бизнеса не выглядел консенсус, он все же временами не выдерживается и рушится, и чаще по вине бизнеса — его алчности, жадности и наглости, и по недосмотру власти — не настроенности упреждать критические ситуации, прогнозировать и своевременно все исправлять. В частности, речь идет о начавшемся в 2020 г. на мировых рынках значительном росте спроса и цен на сельхозпродукцию, металлопродукцию, древесину, пиломатериалы и другую продукцию, вызвавшие (как одна из причин) нарушение консенсуса внутри страны. Рекордный спрос и высокие цены сохранились и в 2021 г.
Неожиданно благоприятный (если можно сказать) внешний спрос и высокие цены нарушили консенсус между властью и бизнесом, и он до сих пор (на момент публикации данной статьи) не восстановился. Это видно, наблюдая продолжающийся рост и даже скачки (
Финансовая выгода простимулировала бизнес-структуры увеличивать поставки продукции на экспорт и, одновременно, «заставила» повышать цены на внутреннем рынке, выравнивая их с ценами на внешних рынках. Более того, многие бизнес-структуры (производители, переработчики и др.) стали перенаправлять часть продукции с внутреннего на внешние более выгодные рынки, создавая тем самым недостаток (или угрожая недостатком) этой продукции на внутреннем рынке и создавая, опять-таки, себе возможность вновь повышать цены. И, как уже сказано, власть не смогла своевременно оценить и сдержать отрицательное влияние внешних рынков на внутренние цены и движение товаров.
Внутренний потребитель, которым является все население России, оказался менее важным и менее ценным, чем внешний потребитель. Меньшая важность внутреннего потребителя для власти и бизнеса подтверждается многими фактами и очень давно, в частности: и худшим качеством пищевой продукции (например, масштабы использования пальмового масла), и недостаточностью объемов производства и потребления некоторых позиций основного продовольствия (например, мясо говядины, молоко), и высокой стоимостью авиабилетов для полетов внутри страны.
Вторичность внутреннего потребителя по отношению к внешнему потребителю даже не прикрывается. Внешнее потребление было и остается приоритетным. Лучшую по качеству и востребованную продукцию всегда (это было характерно и для советской внешней торговли) бизнес старается отправить на внешние рынки, даже если это идет в ущерб внутреннему потребителю и потреблению.
И если в советское время внешней торговле ставилась задача зарабатывание валюты, и поэтому советскому потребителю доставалось меньше и не лучшего качества, то сегодня такой целевой задачи нет. Но вторичность внутреннего потребителя за долгое время закрепилась в сознании, и преобразовалось в нравственное отношение — неуважение к населению, и которое, к сожалению, стало присущей нравственной чертой российской власти и российского бизнеса.
Отдельно: роль власти в воспроизводстве бедности
Иногда сложно понимать и анализировать, так сказать, деяния правительства по снижению (и ликвидации) бедности и нищеты. Проблема бедности — застарелая. Численность бедного населения не уменьшается. Движение к снижению бедных и ликвидации бедности слабое, при том, что во власти разговоров и прожектов достаточно, и социальных бюджетных средств выделяется немало.
Не очень хочется критиковать власть. Тем не менее, в моем разборе, сегодняшняя власть не способна изменить ситуацию с бедностью. И в большей мере в силу принципиального нежелания менять что-то в системе сложившихся, в том числе при активном участии власти, экономических отношений в стране. Для власти (в ее видении): экономические отношения более-менее сбалансированы и контролируемы; консенсус с бизнесом выстроен, все крупные участники экономических отношений нацелены на экономический рост, инвестиционную и производственную активность и т. д.; бизнес (особенно имеющий стратегическое значение) поддерживается властью различными, в том числе и бюджетными преференциями, и обеспечивается источниками инвестиций для своего развития.
Также надо учитывать, что одним из существенных источников государственных инвестиций являются доходы населения. Помимо налоговых поступлений от населения в бюджетную систему, в стране давно внедрено и используется государственное (и государственно регулируемое) инвестиционное тарифо- и ценообразование. Инвестиционная составляющая цены, а затем и инфляционная — это, во-первых, инвестиционный налог на граждан, и, во-вторых, налог на потребление, сдерживающий и ограничивающий это потребление. Этими, фактически, налогами (инвестиционными и инфляционным) изымаются «излишки» доходов населения.
От регулируемого повышения цен на газ, электроэнергию, коммунальные ресурсы, затем на нефтепродукты (с надуманным, по-моему, демпферным механизмом, который стимулирует цены к повышению), и далее: цены повышаются по всем производственно-кооперационным и сбытовым цепочкам.
Поэтому бедность — это результат государственного регулирования экономики, и, в большей конкретике, — государственного регулирования цен. И, я бы уточнил, — регулирования, неосмысленного целями внутреннего развития страны и жизнями людей.
Власти не могут (или не хотят) предвидеть ход и выстраивать нужную логику внутренних экономических событий, они не могут изменить принципы формирования цен для их постоянства, они не могут приструнить крупные бизнес-структуры; пресекать хитрые маневры крупного бизнеса для получения выгод и заставить их хозяйствовать с нравственной ответственностью за потребительское благополучие население.
Слабая (мягко говоря) результативность правительства в сдерживании потребительских цен и в снижении бедности отражается, как следствие, и в недостаточной (для развития страны) рождаемости. Как видится, в правительстве дефицит министров-созидателей. Сегодняшний (как и ранее) уровень борьбы — это уровень середняков, не способных на кардинальные решения и методы, и обычно не знающих и не понимающих реального положения дел в экономике (экономических отношениях). Правительство имитирует борьбу с ростом цен (инфляцией, выше запланированного уровня). Несущественными мерами, постоянными уточнениями и привязками к внешним экономическим ситуациям, поддержкой экспорта (не всегда нужного стране), компенсациями бизнес-структурам якобы выпадающих доходов и т. п., оно вводит в заблуждение как общество, так, возможно, и Президента.
Нельзя и не получится бороться с инфляцией только в границах поручений Президента.
Отдельно: роль крупного бизнеса в воспроизводстве бедности
Несомненно, бедность высвечивает множественность проблемных тем между властью и бизнесом, в том числе, как уже разобрано, и ответственности по воспроизводству бедности.
Ценовой кризис
В условиях ценового кризиса власти приходиться не только идти на уступки, но и дополнительно компенсировать повышенные траты (от роста цен) при производстве основных продуктов питания (в частности, хлеба и подсолнечного масла). Получается, что компенсации бизнесу осуществляются (приходится осуществлять) дважды. Как очевидно, данный ценовой кризис внес существенный «вклад» в сохранение уровня бедности.
Помимо ценового кризиса, начавшегося стихийно и своевременно не упрежденного властью, у бизнеса есть врожденная «привычка» различные потери и недополученную выгоду (например, от снижения оборота и прибыли) компенсировать повышением цен. Также и крупный олигархический бизнес, всегда находясь «в контакте» с властью, получает для себя финансовые, экспортные, имущественные и ценовые преференции, компенсирующие упущенные (часто виртуальные) выгоды и траты.
Непрогнозируемые и хаотичные скачки потребительских цен (1), вольности бизнеса в повышении цен (2) и ежегодное государственное планово-регулируемое повышение цен (3), — все это не дает расти реальным доходам населения и «обеспечивает» сохранение и воспроизводство бедности. Как видится, нарушен и продолжает нарушаться правильный экономический порядок. Нарушение в том, что при росте ВВП и бюджетных доходов, экономика работает не для населения: стагнирует занятость (экономическая деятельность населения), стагнируют доходы и потребление, воспроизводится бедность.
Итоговые рассуждения
Бедность в стране — проблема всего общества. Но для ее снижения и ликвидации важно определиться и с занимаемой позицией по отношению к ней.
С моральной позиции, бедность в России сегодня (в не бедное для страны время) уже является анахронизмом и должна восприниматься властью и бизнесом со стыдом. Обществу надо чаще порицать власть и крупный бизнес за нежелание (неспособность) выработать кардинальные меры по снижению и ликвидации бедности в кратчайшие (год–три) сроки. С политэкономической позиции, в бедности многих социальных групп населения видится следствие не суверенного экономического развития, которое в большей мере и уже давно направлено на удовлетворение внешних экономических запросов, и в ущерб внутренним запросам.
Я исхожу из того, что власть (в государстве) генетически предназначена для установления и поддержания в обществе правильного (справедливого) порядка. Поэтому преодоление и отсутствие бедности будет означать справедливость в наиважнейшей части общественных отношений.
В этом плане мы давно наблюдаем нерешительность власти в стабилизации (и удерживании) цен — основного фактора снижения бедности. Из-за нерешительности и заинтересованности в положительной работе с крупным бизнесом власти не могут разработать и применить кардинальные меры государственного регулирования экономики, результативность которых будет вести к повышению благосостояния населения; по-видимому, рост благосостояния идет вразрез с интересами крупного бизнеса.
Надо согласиться, что система государственного регулирования экономики, в том числе и цен, в своей практической и теоретико-методологической части устарела. Но власти пока не готовы к иному восприятию управления экономикой. Не все во власти понимают, что умелое государственное управление экономикой сродни искусству, к которому обязательно должна быть «приложена» мировоззренческая позиция традиционных ценностей. Это российская специфика государственного управления.
Во власти много неумелых — не имеющих политэкономических знаний, не знающих реальной экономики, не могущих своевременно и самостоятельно реагировать на возникающие проблемы.
В целом, не видно силы, способной изменить сложившийся несправедливый порядок вещей в экономике: это когда крупные бизнес-структуры и олигархи богатеют, потребление населения не улучшается и бедность воспроизводится. Сломать сложившуюся несправедливость не могут ни сегодняшнее правительство, ни сегодняшние законодатели. Полагаю, это не тот уровень силы либо ею владеют не те люди: не вникающие, какую парадигму развития страны и чью волю они должны реализовывать, и, видимо, они не представляют развитие страны за рамками рыночной парадигмы развития.
Таким образом, если что-то или кто-то не заменит действующую парадигму экономического развития, критерии развития, методологию государственного регулирования, а крупные бизнес-структуры (при согласии власти) будут и далее вести себя как транснациональные компании, ничего не должные обществу после уплаты налогов, то остается только сожалеть, так как бедность в России останется надолго.
Этой мыслью я заканчиваю очерк.